Есть книги, которые я перечитываю - не художественные, а как раз филологические, но написанные еще иным, более свободным, языком. Некоторые места в Бахтине, почти весь Лотман, и еще вот Ауэрбаховский "Мимесис". Наверное, одна из самых любимых книг, от чтения которой перехватывает горло, так красиво, точно и правильно там все сказано. Я ее время от времени беру с полки - когда тоскливо, когда не пишется, когда не приходит ничего в голову. И читаешь, и все вокруг исчезает.
Очерченные ясными линиями, в прозрачном и ровном свете стоят и движутся тут люди и вещи в пределах обозримого пространства; не менее ясны их мысли и чувства, полностью выражаемые в слове, размеренные даже в минуту волнения. (об "Одиссее")
И вот еще прекрасное, тоже о Гомере:
Отдельные звенья происходящего самым явным образом соединены между собой; большое число всяких союзов, наречий и частиц, других синтаксических инструментов, явно определенных в своем значении и очень тонко разграниченных, размежевывают людей, вещи, части повествования и одновременно соединяют их в беспрерывный и ровно льющийся поток <...> Непрерывный, ритмически волнующийся поток явлений проходит перед глазами, и никогда не проскальзывает в нем ни наполовину освещенный или недостроенный образ, ни зияние, ни пропасть, ни взгляд в неизведанные глубины.
Очерченные ясными линиями, в прозрачном и ровном свете стоят и движутся тут люди и вещи в пределах обозримого пространства; не менее ясны их мысли и чувства, полностью выражаемые в слове, размеренные даже в минуту волнения. (об "Одиссее")
И вот еще прекрасное, тоже о Гомере:
Отдельные звенья происходящего самым явным образом соединены между собой; большое число всяких союзов, наречий и частиц, других синтаксических инструментов, явно определенных в своем значении и очень тонко разграниченных, размежевывают людей, вещи, части повествования и одновременно соединяют их в беспрерывный и ровно льющийся поток <...> Непрерывный, ритмически волнующийся поток явлений проходит перед глазами, и никогда не проскальзывает в нем ни наполовину освещенный или недостроенный образ, ни зияние, ни пропасть, ни взгляд в неизведанные глубины.